Теория страсти - Страница 6

Роксана Жилье железной рукой стащила с оробевшей подруги куртку и зашвырнула ее в угол комнаты. Потом погрозила Конни пальцем.

— Не вздумай! У тебя будет тепловой удар! Вперед.

— Но я…

— Вперед, кому говорят! Спину прямо, плечи расправь, походка от бедра. И не забудь, грудь — это не прыщи, ее не надо прятать.

С пылающими щеками Констанция Шелтон вылетела из домика и помчалась к университету. Ей казалось, что все так и смотрят на ее… хм… в общем, на нее. И что она вся голая. И нелепая. Длинная, худая, сутулая. В дурацкой футболке с незабудками.

Один из студентов, лежавших в тени большого вяза-патриарха, поднял голову и недоуменно посмотрел вслед стройной девушке в голубых джинсах и футболке.

— Новенькая, что ли? Ноги от ушей…

— А я ее где-то видел.

— Да нет. Просто у нее прическа, как у Зануды Шелтон.

— Ну ты сказал! Прическа! У Зануды Шелтон нет никакой прически. Это просто такая шапочка. Она ее утром надевает, вечером снимает…

— Ха-ха-ха!

Профессор Малколм уже пятнадцать минут не мог надивиться на сидящую перед ним Констанцию Шелтон, а также на остроту зрения Джейн Смит, сидящей в данный момент в приемной.

И как это Джейн удалось разглядеть то, что профессор видел только сейчас?

Констанция Шелтон, оказывается, была стройной симпатичной девушкой. У нее была… хм… грудь. У нее была талия. У нее были длинные ноги и маленькие ступни. У нее, черт побери, были небесно-голубые глаза, хотя, возможно, это из-за миленькой кофточки с цветочками, или как это там называется? Батник? Нет, батник с карманами… интересно, где у батника карманы? Или это батик… нет, батик рисуют воском по ткани…

И румянец ей шел, даже такой, несколько лихорадочный. Честное слово, если бы не вечный хвост и не привычные очки, он бы ни за что не узнал свою лучшую студентку.

Профессор благодушно откинулся на спинку кресла, чувствуя, как стремительно улучшается настроение и приходит боевой азарт. Предстояла сложная психологическая игра, еще более захватывающая потому, что перед профессором сидела не обычная пациентка, а коллега, профессионал в известном смысле. Обыграть такого противника — удовольствие и высокая честь.

Профессор Малколм придвинул к себе уже изрядно потрепанный реферат мисс Шелтон и сделал первый ход.

— Что ж, работа имеет место быть. Признаюсь, вы меня опять удивили. Я не верил до конца, что вы сможете справиться с такой задачей. Молодец! Разумеется, вам предстоит нелегкое сражение. Во-первых, тема совершенно новая, подход небанальный, кроме того, наша профессура не любит, чтобы ее опережали молодые. Впрочем, здесь я спокоен. Характер у вас бойцовский, материалом вы владеете прекрасно.

— Спасибо, профессор. Вы знаете, как я ценю ваше мнение.

— Знаю. Знаю и то, что с вами можно говорить прямо и открыто. Вы не кисейная барышня, не упадете в обморок от критики. Знаете, что меня несколько тревожит?

— Что?

— Фактический материал. Вы отталкиваетесь почти исключительно от литературных источников.

— Я беру их за основу. Потом пытаюсь проследить факты, сопоставляю — и на основе этого строю доказательства. Скажем, любовь к Лауре — это предсенильное влечение мужчины к подростку. Своего рода средневековая «Лолита»…

Профессор усилием воли сдержал легкую дрожь. Бедный Петрарка! Предсенильное влечение!

— Да. Конечно. Главное — не показывайте до защиты филологам, они умрут от разрыва сердца. Ладно, не об этом речь. Защиту, мисс Шелтон, нам придется отложить.

Констанция мгновенно перестала думать о неприличных джинсах и чересчур обтягивающей футболке. Из-под очков голубой сталью сверкнули настороженные глаза-клинки. Профессору немедленно захотелось встать по стойке «смирно».

— Вы считаете, я не готова?

— Что вы! Как можно было так подумать! Я же говорю — удивлен и восхищен, хотя мог бы и привыкнуть к вашим успехам. Дело в кафедре. Профессор Салливан будет только в сентябре, Джойс и Стенхоу уехали на семинар в Огайо, Лиз Боден в Австралии. Конечно, можно было бы собрать аспирантов третьего года и всех заведующих кафедрами, но мне хочется похвастаться вашими успехами, да и вам полезно схлестнуться с Зубрами. Уже пора, моя дорогая.

— Ценю ваше мнение, но… до сентября? Не слишком ли долго? Впрочем, я могла бы заняться судебной психиатрией…

— Боже сохрани! То есть, я хотел сказать, разве вам не хочется застолбить за собой новую область?

— Хочется, но чем же мне заняться до сентября?

— Например, отдохнуть?

В глазах Констанции Шелтон отразилось такое безмерное изумление, что профессор слегка устыдился, но из приемной донеслось предостерегающее покашливание Джейн Смит, и он взял себя в руки.

— Девочка моя, вы четыре года пашете, как, пардон, лошадь, все каникулы вы проводите в библиотеке, а на это лето прогноз совершенно африканский. Поезжайте к морю, не хотите?

— Не знаю. Не уверена. Честно говоря, я понятия не имею, как надо правильно отдыхать.

— Психолог должен знать все, в том числе и это. Релаксация, сами понимаете, основа нашего метода! Ну не хотите отдыхать — могу предложить практику.

— Это могло бы быть интересно. Лечебница? Санаторий?

— Хм, не совсем. Вот что я подумал… буквально только что пришло в голову. А что, если мы совместим приятное с полезным? Готовы рискнуть?

— Наверное. Ученый без риска — не ученый, так мне однажды сказали.

— Отлично. Вот что у меня есть. Берем вашу тему. Отодвигаем на время литературные источники и судебно-медицинские отчеты. Предположим, есть некий пансионат в романтическом месте. Лес, речка, птицы, цветы, до цивилизации не добраться. И повсюду — новобрачные.